«В Индиях на острове Ямайке»

Этим адресом — «В Индиях на острове Ямайке» — помечено письмо Христофора Колумба, повествующее о его четвертом плавании через Атлантику. Вслед за адресом указана дата написания письма — 7 июля 1503 года.

Плавания Колумба, историческое значение его открытия — обо всем этом написано множество книг. Со школьной скамьи обычно сохраняется в памяти дата первого путешествия Колумба в поисках «Индий» — 1492 год и еще названия трех каравелл — «Санта Мария», «Пинта», «Нинья» и их путь на запад, в неведомое. Широко известны многократно изложенные биографами мореплавателя сообщения о том, что задолго до путешествия Колумб обращался к флорентийскому географу Тосканелли и спрашивал его мнение о самом коротком морском пути к «Индиям». Португальцы уже замышляли добраться в индийские земли, проникнуть к ним в обход Африки с юга. Тосканелли утверждал, что более коротким должен быть другой путь — на запад, через Атлантику. Он был уверен: Земля — это шар, дорога на запад должна привести мореплавателей в страны Востока. Протяженность Азии по широте Тосканелли преувеличивал почти вдвое. Соответственно водные пространства, разделяющие побережья Европы и Азии, представлялись не слишком большими. Впоследствии по этому поводу была сказана крылатая фраза о величайшей ошибке, которая привела к величайшему открытию. Впрочем, нелишне напомнить, что другим путем, казалось бы, тоже по воле случая, спустя несколько лет после Колумба к берегам Южной Америки приплыл португалец Кабрал, а вскоре и еще одна португальская экспедиция, в которой участвовал космограф Америго Веспуччи. Следовательно, почти в одно время, независимо друг от друга, открывали Америку европейские мореплаватели. Но все это не умаляет значения общеизвестного факта: начало открытию Южной и Центральной Америки, нашедшему отражение на географической карте мира, положил Христофор Колумб.

Скажем здесь только о двух документах истории открытия Земли: один из них — дневник первого плавания Колумба через Атлантику, другой — упомянутое выше письмо с пометкой «В Индиях на острове Ямайке».

Подлинник дневника не уцелел, сохранилось лишь изложение его, которое принадлежит Бартоломео Лас Касасу — современнику испанских открытий и завоеваний в Америке, историку-летописцу путешествий Колумба и испанской конкисты (завоеваний). В отличие от большинства представителей высшего духовенства, освящавших зверства и грабежи испанских колонизаторов Нового Света, Лас Касас гневно осуждал разбойничьи действия завоевателей. Человек своего времени, фанатично верующий в католического бога, епископ Лас Касас считал Колумба орудием божественного провидения, которому само небо помогло совершить подвиг, открыть новые земли за океаном. Дневник плавания Христофора Колумба, совершенного в 1492 году, был изложен Лас Касасом уже в глубокой старости (он пережил Колумба на 60 лет). Частично он приводит подлинные записи, а частью пересказывает их своими словами.

«Мы отправились в пятницу 3 августа от отмели Сальтес в 8 часов утра и до захода солнца прошли 60 миль, или 15 лиг, в южном направлении при сильном бризе», — сообщает одна из первых записей дневника1. Из последующих записей Колумба узнаем, что флотилия продвигалась сначала при полном штиле, а затем подул сильный попутный ветер — незнакомый участникам экспедиции северо-восточный пассат. Колумб принял решение сообщать команде преуменьшенные сведения о пройденном пути, дабы людьми не овладел страх, что они уже очень далеко от Испании.

«Воскресенье, 16 сентября. Днем и ночью плыли тем же путем на запад. Прошли 39 лиг, отметили только 36. Днем было облачно, моросило... Здесь начали замечать множество пучков зеленой травы, и, как можно было судить по ее виду, трава эта лишь недавно была оторвана от земли». Это первая запись о начавшемся нежданном открытии, только пока еще не земли, а огромного скопления бурых саргассовых водорослей в достигнутой области Атлантического океана, получившей позднее название Саргассова моря.

«Пятница, 21 сентября... На рассвете увидели столько травы, что, казалось, все море кишело ею, и шла она с запада». Каравеллы плыли на запад в океанических водах, покрытых плавучими водорослями.

Много записей в дневнике о приятной погоде, душистом воздухе, о спокойном и «добром» море. Например: «Погода была мягкая и приятная, именно такая, о которой говорят, что не хватает только соловьиного пения, море же было гладкое, как река». Или: «Море было, словно река, погода приятная и мягкая». И еще: «Море неизменно спокойное и доброе».

Много записей о том, какие «верные признаки» свидетельствуют о близости желанной земли. Вот лишь несколько из них, сделанных за четыре сентябрьских дня. «Вторник, 18 сентября... На севере показалась большая туча — верный признак близости земли»; «Среда, 19 сентября... Порой шел дождь, но ветра не было — верный признак земли»; «Четверг, 20 сентября... На корабль прилетело два глупыша, а затем еще один — верный признак близости земли»; «Пятница, 21 сентября... Видели кита — признак близости земли»2.

Может быть, потому, что Колумб был проникнут уверенностью в том, что вскоре за горизонтом появится земля (а уверенность эта не изменяла ему, ведь порукой были и данные космографа Тосканелли, и тщательно продуманный замысел экспедиции), в дневнике его появилось множество записей подобного рода. Погода казалась особенно приятной, море ласковым, добрым. Птицы, тучи, водоросли, киты — все предвещало верную близость суши.

А что эта за суша, Колумб знал заранее. Конечно же, впереди азиатские берега, земли Индий, о которых рассказывает Марко Поло (его книгу Колумб взял с собой в плавание). Зато спутники великого мореплавателя все более тревожились, все чаще высказывали нетерпение и страх. Кончился второй, начинался третий месяц пути, а земли все не было видно. Из записи, датированной 7 октября 1492 года, узнаем, что Колумб принял решение оставить путь к западу и повернуть на запад-юго-запад. Его побудил к этому пролет стаи птиц. Не летят ли они в направлении суши? Каравеллы поплыли вслед улетающей стае.

«Среда, 10 октября. Плыли к западо-юго-западу... Люди теперь уже не могли больше терпеть, жалуясь на долгое плавание. Но адмирал ободрял их как нельзя лучше, вселив в них добрые надежды на большие выгоды в будущем. Он добавил, что тщетно было бы жаловаться, так как он уже прибыл к Индиям, и следует продолжать путь до тех пор, пока Индии не будут, с помощью господа нашего, найдены»3.

И вот, наконец, первая из «индийских» земель. В два часа пополуночи 12 октября 1492 года эту землю увидел матрос Родриго де Триана с каравеллы «Пинта». Корабли легли в дрейф в ожидании дня. Оказалось, что открытая земля — остров. Обитатели его, нагие люди с медно-красным цветом кожи, которых Колумб без промедлений стал называть индейцами, оказали пришельцам дружественный прием. «Одни приносили нам воду, другие пищу, иные же, заметив, что я не собираюсь выйти на берег, бросались в море и добирались до нас вплавь; и мы поняли, что они спрашивают, не явились ли мы с неба»4. В дневнике повествуется о высадке испанцев на берег, о церемонии присоединения острова к владениям испанской короны, о том, как прекрасны сады этого острова, именуемого индейцами Гуанахани, а Колумбом — Сан-Сальвадор (видимо, это был один из Багамских островов, за которым и ныне сохранилось это название).

Вслед за Сан-Сальвадором были открыты другие поблизости лежащие острова, и казались они Колумбу один другого прекраснее. Все восторженнее становятся его записи в путевом журнале. Об одном острове: «Ничего прекраснее мне не доводилось доныне видеть...», о другом: «И если все другие острова, которые я уже видел раньше, были красивы, зелены и изобильны, то этот во всех отношениях их превосходил... и травы здесь, как в Андалусии в апреле, и поют в лесах птицы, и человеку, который сюда попал, не захочется уже покинуть эти места»5.

А потом начались самые большие открытия. Каравеллы достигли острова Куба, принятого Колумбом за полуостров Азии. В декабре был открыт остров Эспаньола (ныне Гаити). И снова читаем восторженные слова в дневнике: «Воистину чудесно все сущее в этой стороне и чудесны великие народы острова Эспаньолы».

Записи о Кубе, об Эспаньоле, о первых встречах с обитателями этих земель, наконец, о возвращении в Кастилию занимают большую часть дневника. Для того, кто захочет познакомиться полностью с этим памятником открытия европейцами Америки, назовем превосходную книгу «Путешествия Христофора Колумба. Дневники, письма, документы», содержащую и самые документы четырех экспедиций Колумба, и подробные комментарии к ним, и статьи, освещающие значение экспедиций, историческую обстановку, в которой они совершались, и кровавую эпопею европейской колонизации Америки6. Здесь же выделим слово, которого не было в записях, приведенных выше, но которое все чаще встречается в Колумбовом дневнике по мере посещения «индийских» земель и знакомства с индейцами. Это слово — «золото» — мореплаватель повторяет с волнением, с надеждой, оно слышится ему даже во сне. Это слово напоминает нам, что дневник экспедиции не только памятник открытий, дерзания, но и документ жестокой эпохи.

В самом деле, без этого слова записи дневника были бы похожи скорее на простодушную сказку о райских землях, о зеленеющих островах и приветливых людях, встречающих мужественных моряков. Но ведь именно «золото», «пряности», а не «чудесные рощи» и «нежный и тонкий аромат цветов и деревьев» составляют сокровенную мечту путешественника. «...Я делаю все возможное, чтобы попасть туда, где мне удастся найти золото и пряности»7, — свидетельствует он.

Достигнув любого нового острова, Колумб, верный сын церкви, прежде всего, водружает на берегу крест. «...Везде, в любой стороне, на всех островах и землях, куда вступал адмирал, он водружал кресты»8, — замечает в описании первого путешествия «адмирала моря-океана» Лас Касас. Адмирал знает — «небесный владыка» поможет ему: «Владыка наш в своем милосердии пошлет мне удачу, и я найду золото».

Как не вспомнить здесь слова Бартоломе Лас Касаса о нахлынувших вслед за Колумбом в Америку конкистадорах: «Они шли с крестом в руке и с ненасытной жаждой золота в сердце».

Но есть в дневнике и еще одно слово, магическое для Колумба, возбуждающее в нем высокую страсть, — это древнее слово «открытие». Страсть к открытию неведомого сделала имя Колумба великим. Не Колумбу — добытчику золота, а Колумбу — открывателю неизвестных земель посвятил поэтические строки Тютчев:

Тебе, Колумб, тебе венец!

Чертеж земной ты, выполнивший смело

И довершивший наконец

Судеб неконченное дело!

Приведем еще одну запись из дневника. Она помогает лучше представить облик великого мореплавателя.

Запись сделана в 1493 году, в «четверг, 14 февраля», на обратном пути в Испанию на каравелле «Нинья». Каравеллы «Санта-Мария» к этому времени уже не было, она погибла близ берегов Эспаньолы. Каравелла «Пинта» во время бури, которая была в этот день, исчезла из виду, ее отбросило на большое расстояние от «Ниньи», на которой шел Колумб. А буря становилась все более грозной. Для Колумба самым страшным казалось в эти часы не кораблекрушение, не самая смерть, а то, что вместе с ним погибнут вести о сделанных им открытиях. Вот что пишет Лас Касас об этом дне, излагая дневник Колумба: «Адмирал имел большое желание доставить столь великие вести и доказать тем самым, что он был прав, когда говорил о [будущих] открытиях и их предсказывал. Но величайший страх внушала ему мысль, что он не завершит свое дело и что любой комар, как он говорит, может ему повредить и помешать».

«...И чтобы в случае гибели его в эту бурю получили короли вести о его путешествии, он взял пергамент и написал все, что мог, о том, что было открыто, умоляя всякого, кто найдет этот пергамент, доставить его королям. Этот пергамент он обернул провощенной тканью, как следует перевязал, приказал принести большой деревянный бочонок и вложил в него сверток... а затем велел бросить бочонок в море»9.

Обращаясь к другому документу, о котором было сказано выше, — письму о четвертом плавании к «Индиям», напомним, сколь многое изменилось за девять лет на Эспаньоле, на Кубе, в землях бассейна Карибского моря, достигнутых европейцами. Наступило жестокое время конкисты. В своей книге «История Индий» Бартоломе Лас Касас с чувством глубокого возмущения повествует о том, как истребляли и обращали в рабство индейцев завоеватели, каким зверским пыткам подвергали конкистадоры обитателей захваченных ими земель, чтобы выведать, где находится золото.

Письмо Христофора Колумба королевской чете о четвертом его путешествии в «Индии» — документ, проникнутый духом конкисты. Человек, написавший его, был охвачен «золотой лихорадкой». «Золото — это совершенство... Тот, кто владеет им, может совершить все, что пожелает, и способен даже вводить человеческие души в рай»10, — возносит исступленную хвалу драгоценному металлу Колумб. Горечь многих утрат и невзгод сквозит в строках письма. «Золотая лихорадка», погоня за сказочными богатствами принесли «адмиралу моря-океана» несчастья. «Когда я открыл Индии, я утверждал, что это богатейшие из всех существующих на земле владений. Я говорил о золоте, жемчуге, драгоценных камнях, пряностях, о ярмарках и рынках. А когда все это не могло быть открыто незамедлительно, то меня сочли обманщиком11, — вспоминает свои злоключения Колумб.

В письме звучит укоризна. Адмирал просит о возмещении понесенного ущерба. Все это любопытно для биографов открывателя Америки, для историков испанской конкисты. Но письмо интересно и для истории географического познания Земли. Примечательны в нем не только отдельные сведения о проделанном плавании, но и суждения мореплавателя о лике Земли, о соотношениях суши и океанов. Путешествия Колумба знаменуют начало создания новой географической карты, на которой займут свое место западное и восточное полушария Земли. Но картина, которую рисует Колумб, наглядно свидетельствует о том, насколько сложен процесс утверждения новых географических воззрений о мире.

Не просто было расстаться с освященными вековыми традициями, церковью, взглядами, согласно которым Земля по размерам невелика, а моря занимают на ней малое место по сравнению с сушей. Как свидетельствует послание Колумба, космографические воззрения его оставались и к концу жизни, после всех путешествий и совершенных открытий, еще очень далекими от действительности. Вот что сказано в этом письме, написанном за три года до смерти Колумба: «Мир мал. Из семи частей его — шесть заняты сушей, и только седьмая покрыта водой. Все это доказано теперь на опыте, и я об этом написал в других письмах со ссылками на священное писание и авторитеты святой церкви касательно местоположения рая земного. И я говорю, что мир не велик, вопреки мнениям людей несведущих...»12.

Любопытно, что Колумб ссылается не только на «священное писание», на богословские авторитеты, но и на собственный опыт, то есть на плавания через Атлантику и открытие ее западных берегов. Ведь до последних дней жизни он продолжал утверждать, что достигнутые им берега принадлежат Азии, что открытые земли — это те самые «Индии», о чудесах которых издавна прослышали в Европе. Значит, действительно суша сравнительно с океанами занимает на Земле значительно большее место. А для того чтобы подтвердить привычный для средневекового человека вывод — «Мир мал», Колумб, как это хорошо показал его современный биограф и комментатор Я. М. Свет, неправильно истолковывает известные ему факты «иногда сознательно, а иногда бессознательно приносит в жертву полученные им на практике географические данные13. Он преуменьшает, в частности, длину градуса широты по экватору.

Однако, сколь бы запутанными и неясными ни были представления великого мореплавателя о Земле, его путешествия и открытия, оказавшиеся весьма важными по своим историческим последствиям, положили начало и новому географическому видению мира.

• 1. «Путешествия Христофора Колумба. Дневники, письма, документы». М., 1952, стр. 78.
• 2. «Путешествия Христофора Колумба. Дневники, письма, документы». М., 1952, стр. 81 — 83.
• 3. «Путешествия Христофора Колумба. Дневники, письма, документы». М., 1952, стр. 87.
• 4. «Путешествия Христофора Колумба. Дневники, письма, документы». М., 1952, стр. 92.
• 5. «Путешествия Христофора Колумба. Дневники, письма, документы». М., 1952, стр. 102.
• 6. См. И. П. Магидович. Колумб и его открытия; Я. М. Свет. Открытие Америки и зарождение системы эксплуатации ее коренного населения. — В книге «Путешествия Христофора Колумба...» (Изд. 1952, 1956, 1961).
• 7. «Путешествия Христофора Колумба. Дневники, письма, документы». М., 1952, стр. 101.
• 8. «Путешествия Христофора Колумба. Дневники, письма, документы». М., 1952, стр. 121.
• 9. «Путешествия Христофора Колумба. Дневники, письма, документы». М., 1952, стр. 197, 198.
• 10. «Путешествия Христофора Колумба. Дневники, письма, документы». М., 1952, стр. 470.
• 11. «Путешествия Христофора Колумба. Дневники, письма, документы». М., 1952, стр. 470.
• 12. «Путешествия Христофора Колумба. Дневники, письма, документы». М., 1952, стр. 462.
• 13. «Путешествия Христофора Колумба. Дневники, письма, документы». М., 1952, стр. 477.