В 60-х годах косатки стали главными экспонатами в нескольких океанариумах. Первым таким экспонатом была самка по име­ни Моби Дол, пойманная в 1964 году. Моби Дол подбили, чтобы сделать из нее чучело, но рана оказалась легкой, и оставшуюся в живых китиху поместили в бассейн в Ванкуверском аквариуме в Британской Колумбии. Однако через три месяца Моби Дол умерла — как сообщали, от последствий ранения.

Наму, первый кит-убийца, прославившийся в США на всю страну, был пойман рыболовными сетями возле Наму, в Британ­ской Колумбии; в июне 1965 года его выставили на всеобщее обо­зрение в Аквариуме Сиэтла. Наму прожил в неволе год — по тем временам это был своего рода рекорд.

В "Международном ежегоднике зоопарков" — книге, ставшей настольной и у любителей, и у специалистов, — директор Аква­риума в Сиэтле Эдвард Л. Гриффин и его помощник Доналд Г. Голдсбери писали: "Наму убедил нас в том, что косатка — суще­ство безусловно симпатизирующее человеку и сохраняющее сим­патию к нему практически во всех условиях и при самых разных обстоятельствах". Люди неоднократно спускались в бассейн и плавали вместе с Наму, и ни к кому он не проявлял ни малейшей неприязни. В июле 1966 года Наму заболел и некоторое время спустя умер.

По мере того как все новые океанариумы приобретали косаток, специалисты все больше узнавали об этих животных; да и посе­тители океанариумов уже не вскрикивали от ужаса, видя, как аквалангисты ныряют в бассейн к морскому чудовищу. Случа­лось, что косаток приходилось насильно кормить — но и тогда они не проявляли ни малейшей агрессивности. И даже выказы­вали явную симпатию к кормившим их людям.

Лупа, самка, описанная в начале этой главы, поселилась в Нью-Йоркском аквариуме. Очень скоро Лупа стала любимицей школьников. Она прожила всего несколько месяцев и скончалась от заболевания дыхательных органов. Но пока китиха была жива, она забавляла детвору тем, что подплывала прямо к решетке и пускала в воздух фонтан тонкой водяной пыли; этот ее трюк не­изменно вызывал восторженные вопли ребят. Однако Лупа не всегда была кротка и послушна. Однажды она порядком напугала служителей. Ее бассейн надо было вычистить, и для этого уро­вень воды в нем понизили до одного метра. Понаблюдав за рабо­той служителей, начавших чистку бассейна, Лупа вдруг подобра­лась к ним вплотную, угрожающе щелкая зубами. Люди благоразумно покинули бассейн.

Большинство пойманных в то время косаток были молоды, но к концу 60-х годов океанариумы, которым удалось благополучно приучить своих питомцев к жизни в неволе, столкнулись с проб­лемами "трудного возраста": взрослея, киты, в особенности сам­цы, стали все более грубо обращаться с дрессировщиками, кото­рые выступали с ними перед публикой; оказалось, что самцы ко­саток не слишком заботятся о своей актерской репутации.

Примером того, как с возрастом меняется нрав косатки, может служить история кита из зоопарка "Фламинго" в Йоркшире (Англия). В ноябре 1968 года туда привезли самца косатки из Сиэтла. Длина кита была тогда 3,5 метра; в течение следующих двух лет он вырос на целый метр. За это время его обучили кое-каким трю­кам. Однако спустя год жизни в неволе кит стал все чаще выка­зывать характер; дошло до того, что при очистке бассейна косатку приходилось загонять в стальную клетку — для безопасности служителей.

Китообразных, выставляемых на обозрение публики, обучают выполнять определенный набор действий, за которые они полу­чают награду в виде угощения. Для животного, выполняющего эти действия, награда и выдающий ее дрессировщик ассоцииру­ются с самими действиями. Мелкие китообразные легко поддают­ся подобной дрессировке, но с косатками дело пошло не столь успешно.

Одного из таких китов обучали в тихоокеанском "Мэринленде". Когда в 1968 году кита привезли в океанариум, ему было около трех лет. Назвали его Орки. В длину Орки был около 5 мет­ров и весил при этом 3 тонны. Через пять лет это был вполне взрослый кит длиной 7 метров и весом 4 тонны. Его обучили со­вершать круг по бассейну, неся на спине дрессировщика; по за­вершении круга кит доставлял наездника на специальную пло­щадку, где получал за это награду. Однажды Орки сошел с маршрута, не завершив круг. Дрессировщик спрыгнул в воду и поплыл к площадке. Тогда Орки схватил его за ногу и нырнул на дно бассейна. Он продержал дрессировщика под водой, пока тот не начал терять сознание, но все же отпустил его вовремя. Служители и специалисты океанариума пришли к выводу, что Орки рассердился на своего дрессировщика за то, что тот пытался самостоятельно достигнуть платформы и таким образом лишить кита награды. В 1973 году Орки переучили — он стал получать награду независимо от того, возвращал он наездника на площад­ку или нет.

В так называемом "Морском мире"— океанариуме, открытом для публики в Сан-Диего, в Калифорнии, подобный трюк с косаткой, обученной доставлять наездника на берег, чуть не кончился трагически. В целях рекламы руководство океанариума решило как сказал работавший там Уильям Дж. Ситон, "показать публике женщину верхом на ките, и одна симпатичная молодая женщина которая работала в "Морском мире" секретарем и умела пользоваться аквалангом, вызвалась на эту роль".

На представление пригласили корреспондентов газет и телевидения — всем   хотелось увидеть красивую молодую  женщину; разъезжавшую на косатке. Косатку — самку по имени Шаму поместили в просторный бассейн, на берегу которого установил телевизионные камеры. Все происшествие было заснято на пленку, и сотрудники "Морского мира" показали мне потом отпечатанные с этой пленки фотографии. Девушка взобралась на спину Шаму и села перед спинным плавником. На ней был обычный купальник, а не костюм аквалангиста, который всегда надевал выступавший до нее дрессировщик-мужчина. Китиха проплыла вокруг бассейна; наездница улыбалась и махала рукой — внешне она была совершенно спокойна. Завершив первый круг, она начала было второй, но от резкого движения Шаму свалилась в воду.

 

 

Китиха явно растерялась, схватила девушку за левую ногу и поплыла дальше, не обращая внимания на крики дрессировщицы, которая в ужасе размахивала руками. Два аквалангиста, дежурившие на берегу бассейна, тут же бросились в воду и поспешили на помощь наезднице. К счастью, китиха не нырнула, и девушка оставалась на поверхности и, по крайней мере, могла дышать. Подплыв к девушке, один из аквалангистов помогал ей держать голову над водой, пока служителям не удалось при помощи длинных шестов подтянуть девушку к берегу. Китиха, однако, не отпускала ее; из снимков совершенно ясно, что Шаму не пыталась причинить дрессировщице боль, а просто держала ее за ногу — ведь косатка в состоянии разорвать человека в течение доли секунды.

Аквалангисты — оба дрессировщики, знавшие китиху, — при­нялись успокаивать животное, и наконец она разжала челюсти. Наездницу увезли в больницу с сильными укусами. Через некото­рое время в "Морском мире" было устроено "примирение" между китихой и девушкой, но последняя все же покинула океанариум и возбудила судебное дело по поводу неприятного инцидента. Руко­водство океанариума считает, что косатка пыталась извлечь на­ездницу из воды и была растеряна, но не имела агрессивных на­мерений. Другой дрессированный кит-убийца по имени Хьюго выступал в океанариуме в Майами, во Флориде. Номер заключался в том, что дрессировщик засовывал голову в пасть кита. Однажды кит, по-видимому, неверно понял жест дрессировщика и начал раньше времени закрывать пасть. Дрессировщик, Крис Кристиансен, остался жив.

 

 

Вот как он описывает свое приключение: "Обычно, когда я убираю руки с челюстей Хьюго, это означает, что он мо­жет захлопнуть пасть. Однажды, когда моя голова была еще в пасти Хьюго, зрители начали аплодировать, и я раньше времени убрал руки. Хьюго тогда выполнял часть программы с закрыты­ми глазами. Не видя меня и думая, что сигнал означает конец номера, он начал сжимать челюсти. Я увидел, как глаз его рас­крылся, повернулся в мою сторону, и тут же челюсти снова раздались. Однако он успел сильно прокусить мне щеку. Я вытер кровь и продолжал представление, а закончив его, отправился з больницу. Мне наложили семь швов на прокушенную щеку. Весь этот инцидент случился по моей вине — я подал неверный сигнал."

В июне 1972 года Хьюго спарили с самкой по имени Лолита. Сам Хьюго с возрастом стал слишком агрессивен, и Лолита скоро заменила его на арене. Однако нынешний дрессировщик Лолиты, Мэнни Веласко, говорит, что и Лолита иногда держится довольно агрессивно. Случалось, что обе косатки бросались на него, когда он управлял ими, стоя на площадке на краю бассейна; впрочем, по словам Веласко, они отступают, если чувствуют, что их не бо­ятся.

Однажды он все же испугался. "Когда Лолита выступает, — рассказывает Веласко, — Хьюго сидит в отгороженной от арены части бассейна. Но раз, когда я ехал верхом на Лолите, Хьюго вырвался из-за загородки. Лолита не сбросила меня — она просто ушла под воду, и мне пришлось плыть. Потом она всплыла с от­крытой пастью. Хьюго тоже был рядом. Мне удалось сохранить спокойствие, и они меня не тронули. Я благополучно выбрался из бассейна".

Трудно сравнивать поведение животного в бассейне с тем, как оно держится на воле, — ведь условия неволи для него неестест­венны. Но и на воле, и в условиях бассейна отношение косаток к человеку остается пока загадкой.

 

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.
CAPTCHA
Этот вопрос задается для того, чтобы выяснить, являетесь ли Вы человеком или представляете из себя автоматическую спам-рассылку.