Через несколько секунд после старта Дмитрий Иванович находился в холодной густой облачности. Он чувствовал, что затмение начинается, а его аппарат поднимается словно нехотя.
Тогда, боясь, что так можно и не увидеть затмения, он схватил один из мешков балласта и стал горстями выбрасывать за борт песок. Выбросив его, решил для лучшего подъема выбросить и электролампу с батареей, но остановился: неизвестно, вылетел ли воздушный шар из пределов города. Ведь можно убить человека внизу или повредить крышу дома.
Но подъем и без того продолжался. Наконец на высоте около шестисот метров аэростат вышел из тумана и облачности.
Перед Менделеевым распахнулся необозримый простор необычной страны, где внизу, словно бесконечные ледяные поля, белели облака, вверху сияла голубая даль неба. Но и там, вверху, шли белые облака, и Дмитрий Иванович испугался, что они закрыли солнце.
А солнце! Где оно?
Оглядевшись на высоте версты, Менделеев увидел солнце уже в полной фазе затмения.
— Отлет из Клина произошел в шесть часов тридцать восемь минут, — размышлял вслух аэронавт. — Затмение началось в шесть часов сорок минут. Значит около двух минут потребовалось, чтобы пройти главный слой облачности...
Ученый приступил к наблюдениям. Вести их было необычайно трудно. Солнце по мере подъема шара ускользало из поля зрения. Кроме того, поднимаясь, корзина и шар от ветра закручивались вокруг оси. Из-за этого солнце то и дело закрывалось шаром.
Дмитрий Иванович волновался: жаль, что не предусмотрели стабилизирующего устройства. Обидно из-за таких досадных мелочей потерять возможность наблюдений.
Сплошной темноты вокруг не было. Окружающие облака потемнели, стали серыми. Потемнело и все небо.
Лупа закрыла все солнце. Лишь кольцо света вокруг нее прорывалось и слегка серебрило края верхних облаков.
Это была знаменитая солнечная корона, ради которой и поднимался Менделеев сюда, в заоблачное пространство, в эту удивительную и опасную страну.
У короны сейчас не было разных цветов, как предполагали некоторые ученые. Для наблюдателя она была белого цвета, яркость которого менялась с движением по диску солнца диска луны1. В связи с этим менялась и ширина ореола, который представлялся Менделееву зубчатым по краям. Не было на невооруженный взгляд ни венчиков, ни сияний, как предполагали и рисовали часто в то время.
Лишь внизу ученый заметил утолщение короны с красноватым цветом выступов — протуберанцев. Предполагалось, что они представляют собой часть околосолнечной материи и состоят из извергающегося раскаленного водорода.
Дмитрий Иванович, пораженный яркой, незабываемой картиной полного затмения, наблюдал ее секунд пятнадцать, не в силах оторвать взгляда.
— Да что же это я! — спохватился он, берясь за инструменты: нужно было сделать угловые измерения солнца, его короны.
Не отрывая взгляда от солнца, Менделеев на ощупь достал из корзинки угломерный инструмент... И вдруг с ужасом заметил, как между восходящим аэростатом и солнцем наползало темное облако.
Угломерный инструмент возвратился в корзинку — наблюдения солнца закончились, измерять было нечего. Что ж, в жизни ученого многое нередко зависит от удачи, от случая.
Досадуя на себя за недостаточную оперативность, Дмитрий Иванович устало бросил взгляд на анероид — он показывал около полутора верст высоты.
- 1. Здесь везде, так же как в книге, слова солнце и луна, пишутся со строчной буквы. — Прим. админа.
Добавить комментарий