И учение, и педагогическая деятельность нередко требуют значительных усилий, в то время как контроль результатов работы отсроченный, — когда-то он ещё будет. Отсюда понятно, что учащиеся и учителя склонны попустительствовать друг другу, заниматься на занятиях чем угодно, но только не своим главным делом.
Как отметил Э.Берн [5], такая идиллия может быть нарушена лишь третьей стороной. Общество, так или иначе, оценит результаты и ученического, и педагогического труда. Но, увы, труд оценивается чаще всего тогда, когда уже поздно что-либо исправлять: отличник уже получил двойку на вступительных экзаменах в ВУЗ, а директор школы предложил представителю пединститута ”забрать назад и доделать” выпускника, который как учитель ни на что не годен.
Следует отметить, что попытки учителя уклониться от выполнения своих основных функций, всегда выглядят довольно неуклюже. Впрочем, некоторые преподаватели не особенно этим озабочены. Они ни с того, ни с сего, вдруг начинают обсуждать политику партии и правительства, курс доллара, и, вообще, всё что угодно, лишь бы избежать необходимости работать. Зрелые учащиеся, понимающие, что на таких занятиях их обкрадывают, называют недобросовестных преподавателей ”хронофагами”.
Для того, чтобы оправдать невыполнение своих прямых обязанностей, учитель нередко ищет благовидный предлог. Он, например, может больше, чем следовало бы, ругаться и скандалить, тогда он вроде бы ”делом занят”, ”воспитывает”.
Если бы учительница из примера (16) действительно ценила учебное время, то, несмотря на объективные предпосылки, она могла бы поменьше скандалить.
Случается даже, правда, очень редко, что преподаватель не в состоянии прочитать длинный курс лекций и, вместо того, чтобы подготовить недостающие лекции, он повторяет одну и ту же лекцию дважды, буквально один к одному! Понятно, что такое нетерпимо даже для самых безропотных студентов, они протестуют. Поэтому рядовые преподаватели подобных нарушений не допускают, а если и допускают, то на преподавательской работе долго не задерживаются. Такие нарушения позволяют себе руководители или те, кто имеет перспективу быстрого административного роста. Для них преподавательская работа — дело второстепенное.
(118) Известен также один случай, когда преподаватель прерывал педагогическую деятельность по механизму ”электрода” (эгосостояние РРе). Посреди занятия он, вдруг обрывал свои объяснения на полуслове. Потом говорил, говорил, прикрыв глаза что-то своё, вспоминая, в основном, события из своей жизни. Затем он, так же неожиданно, как ни в чём не бывало, возвращался к прерванным объяснениям, начав их с полуслова, с того места, где остановился.
Большинство случаев растранжиривания учебного времени можно избежать, если сознательно сформировать у себя установку: ”Учебное время — бесценно!”
Не только учителя, но и учащиеся нередко склонны побалагурить на занятиях, вместо того, чтобы учиться. В таком случае они обычно задают учителю вопросы, не относящиеся к теме урока. Как правило, учащиеся достаточно хорошо знают слабые места и интересы учителя. Поэтому дезорганизующие вопросы оказываются тонко разыгранной провокацией, иначе говоря, трансактной игрой. Учителю в такой ситуации трудно устоять. Антитезисом в этой игре является строгое выполнение установки: ”Учебное время — бесценно!”
Это не значит, что каждое мгновение на уроке следует заниматься одной лишь учебной работой. Можно и пошутить, и анекдот рассказать, лишь бы это было к месту и способствовало решению стоящих перед учителем учебно-воспитательных задач. Наконец, учителя и преподаватели — люди, умудрённые жизненным опытом, поэтому желательно, чтобы они нашли возможность поделиться им со своими учащимися.
(119) Вот случай, который любит рассказывать своим студентам преподаватель астрономии. Когда он был молодым, ему довелось подрабатывать два месяца лектором планетария в парке культуры. Первый месяц работать было интересно, он старался, и буквально зазывал посетителей парка на лекции. На втором месяце ему надоело читать одну и ту же лекцию, и он стал отлынивать от работы. Если приходили посетители, лектор говорил, что народу собралось мало. Вот будет двадцать или тридцать человек, тогда — другое дело. В общем, последний месяц он халтурил, прочитав всего лишь одну или две лекции.
Администрация в его дела не вмешивалась и, именно благодаря полной своей свободе, преподаватель приобрёл бесценный жизненный опыт. Переболев один месяц халтурой, преподаватель получил прививку от неё на всю оставшуюся жизнь.
Он обнаружил, что плохое исполнение своих служебных обязанностей сопряжено с массой психологических неудобств, которые не покрываются привилегией мало работать. Во-первых, стыдно, совестно и т. п. Во-вторых, долго плохая работа незамеченной не останется, значит, возможна расплата. В-третьих, случались конфликты с посетителями, которые требовали, чтобы им была прочитана лекция. В общем, оказалось, что психологически и выгоднее, и приятнее работать хорошо, а не плохо.
Он также с удивлением обнаружил, как легко и быстро можно опуститься, если попустительствовать своей лени и недобросовестности. Буквально одного месяца хватило, чтобы от одной крайности скатиться к другой. Отсюда следует, что нельзя попустительствовать себе даже в малой степени. А если такое всё же случилось, нужно сразу же устроить себе внутреннюю ”разборку”, ”почистить душу”, чтобы не допускать подобного впредь.
Этот пример содержит личный опыт, но он имеет также и социальное значение. Поэтому если учителя потратят несколько минут учебного времени на подобные истории, учащимся будет только польза.
Добавить комментарий