Отец Дюрера, почтенный нюрнбергский ювелир Альбрехт Дюрер-старший, происходил из Венгрии, из не существующей теперь деревни Эйтас, или Эйташ (Eytas), по-венгерски Ajtos, которая находилась неподалеку от небольшого городка Юла (Gyula, сейчас Дьюла). Он поселился в Нюрнберге в 1455 г. О том, «откуда он родом, как он сюда попал и остался здесь жить и почил в мире», сообщил в написанной в 1524 г. «Семейной хронике»1 его великий сын. «Альбрехт Дюрер-старший, — пишет он, — родился в королевстве Венгрия, неподалеку от маленького городка, называемого Юла, что в восьми милях пути ниже Вардейна, в близлежащей деревеньке под названием Эйтас, и его род кормился разведением быков и лошадей»2. Фамилия Дюреров, звучавшая сначала как «Тюрер» (Türer), связана с названием их родного селения: Ajtos по-венгерски означает «дверь», по-немецки die Tür. Эмблемой семьи были открытые двери, которые Дюрер изобразил на своем гербе.
Остается неясным вопрос о национальности предков Дюрера: одни биографы причисляют их к немецким колонистам, переселившимся в Венгрию после опустошительного монгольского нашествия в 1241 г., другие считают венграми.
Семейной профессией Дюреров, начиная с деда художника, стало ювелирное дело. А. Дюрер пишет: «...Отец моего отца, которого звали Антон Дюрер, мальчиком пришел в вышеназванный городок к одному золотых дел мастеру и научился у него ремеслу»3. Ювелиром стал Альбрехт, старший из трех сыновей Антона Дюрера и его жены Елизаветы, родившийся в 1427 г. Впоследствии Альбрехт обучил этому ремеслу своих сыновей и племянника Никласа — сына своего брата Ласло, шорника. Младший брат Альбрехта Иоганн получил образование и в течение тридцати лет был священником в Вардейне (Grosswardein; сейчас румынский город Орадя).
Рассказывая о своем отце, «искусном и чистой души человеке», Дюрер упоминает о его путешествии по Европе, о годах, проведенных им в Нидерландах «у больших художников», и о переезде в Нюрнберг. Он прибыл сюда 25 июня 1455 г., в день святого Элигия, когда, как пишет Дюрер, у одного из нюрнбергских патрициев Филиппа Пиркгеймера «была свадьба у крепости и были танцы под большими липами»4. По-видимому, это событие, которым Нюрнберг встретил молодого путешественника, было воспринято им как доброе предзнаменование, если оно сохранилось в семейной хронике и особо отмечалось его сыном спустя семь десятилетий.
В Нюрнберге Альбрехт Дюрер-старший начал работать в мастерской ювелира Холпера, а через двенадцать лет стал его зятем. В «Семейной хронике» мы читаем: «Затем мой дорогой отец Альбрехт Дюрер долгое время, вплоть до 1467 года, считая от рождества Христова, служил у старого Иеронима Холпера, моего деда. Тогда мой дед отдал ему свою дочь, красивую проворную девицу по имени Барбара, пятнадцати лет, и отец мой справил с нею свадьбу за восемь дней до дня св. Вита 8 июня»5.
Как зять Холпера Дюрер получил нюрнбергское гражданство, а затем был принят в гильдию ювелиров и приобрел самостоятельность. О всеобщем признании его профессионального мастерства свидетельствуют заказы, которые он получал от именитых граждан и даже от императора Фридриха III. Он пользовался репутацией честного, трудолюбивого человека и находился в дружеских отношениях со многими уважаемыми согражданами — ремесленниками, художниками, учеными.
По словам его сына, Альбрехт Дюрер-старший «провел свою жизнь в великом старании и тяжком труде и не имел иного пропитания, чем то, которое он добывал своими руками себе, своей жене и детям. Поэтому он имел не много. Испытал он также немало огорчений, столкновений и неприятностей. Также многие, знавшие его, весьма его хвалили. Ибо он вел честную, достойную христианина жизнь, был терпеливым и добрым человеком, доброжелательным к каждому. Он был далек от общества и мирских радостей, также он был немногословным и богобоязненным человеком»6. Эту характеристику подтверждают сохранившиеся портреты почтенного мастера. Первый, выполненный в 1486 г., иногда считают автопортретом, но в большинстве случаев ранней работой Альбрехта-младшего. Здесь весь облик Альбрехта Дюрера-старшего, изображенного в рабочей одежде, со статуэткой — символом своего ремесла — в руках, говорит о напряженной творческой сосредоточенности. Не менее выразителен и второй портрет, относящийся к 1490 г., на котором сын представил его в парадной одежде, с четками в руках, с серьезным, озабоченным выражением лица.
После женитьбы Дюрер-старший снял часть расположенного у центрального рынка дома, который принадлежал известному гуманисту, юристу и дипломату Иоганну Пиркгеймеру (ок. 1440 — 1501)7. Здесь появился на свет Альбрехт Дюрер. Отец записал: «... В 1471 году после рождества Христова в шестом часу в день св. Пруденция во вторник на неделе св. креста (21 мая) родила мне моя жена Барбара моего второго сына, коему крестным отцом был Антон Кобергер и назвал его в честь меня Альбрехтом»8.
Дюрер был третьим ребенком в многодетной семье, в которой из восемнадцати детей большинство не дожило до зрелого возраста. В 1524 г. он писал: «Все эти мои братья и сестры, дети моего дорогого отца, умерли, одни в юности, другие, когда выросли. Только мы, три брата, еще живы, пока богу угодно, а именно я, Альбрехт, и мой брат Эндрес, а также мой брат Ганс, третий носящий это имя из детей моего отца»9. Эндрес Дюрер (1484 — 1555) унаследовал профессию отца, Ганс Дюрер (1490 — 1538), ставший известным в свое время художником и гравером, работал вначале в Нюрнберге, а затем в Кракове при дворе короля Сигизмунда I 10.
Дюрер с большой нежностью относился к матери. Он говорит о ней как о скромной, доброй женщине, крайне богобоязненной и не ожесточившейся, несмотря на многие лишения, перенесенные в жизни. «И я не в силах воздать ей достаточной хвалы, — пишет он в своей «Памятной книжке», содержащей автобиографические записки, — и описать все ее добрые дела и милосердие, которые она оказывала каждому. Эта моя благочестивая мать родила и воспитала восемнадцать детей; она часто болела чумой и многими другими тяжелыми и странными болезнями; и она прошла через большую бедность, испытала насмешки, пренебрежение, презрительные слова, много страха и неприязни, но она не стала мстительной»11. Сохранился только один портрет матери Дюрера — замечательный рисунок углем, выполненный им в 1514 г., за два месяца до ее смерти, когда ей было 63 года. Испещренное морщинами лицо больной женщины, на котором не осталось и следа былой красоты, носит отпечаток перенесенных невзгод и мудрой умиротворенности. Судя по всему, мать оказала значительное влияние на формирование духовного мира А. Дюрера, сочетавшего в себе бюргерскую простоту и практичность с философской отрешенностью от житейской суеты.
А. Дюрер рос в трудолюбивой семье ремесленника, глава которой уделял много внимания детям, «ибо, — как сказано в "Семейкой хронике", — его величайшим желанием было хорошо воспитать своих детей, чтобы они были угодны богу и людям»12. Он учил их «поступать честно по отношению к ближнему», прививал интерес к делу и трудолюбие, необходимые хорошему мастеру. «...Особенное утешение, — пишет Дюрер, — находил мой отец во мне, ибо видел, что я был прилежен в ученье»13.
Отец определил-мальчика в общеобразовательную школу, намереваясь впоследствии приобщить его к нелегкому искусству ювелира. А. Дюрер свидетельствует: «Мой отец послал меня в школу, и когда я выучился читать и писать, он взял меня из школы и стал обучать меня ремеслу золотых дел мастера»14. По-видимому, в это же время в семье жил и учился Никлас, сын дяди Ласло. Впоследствии он стал мастером-ювелиром и работал сначала в Нюрнберге, а затем в Кельне, где был известен как Никлас Венгр15.
Детство А. Дюрера совпало с периодом экономического и культурного расцвета Нюрнберга. В год рождения Альбрехта его крестный отец А. Кобергер основал свою ставшую впоследствии знаменитой типографию. В том же году в Нюрнберг из Венгрии переехал Региомонтан и начал научные исследования вместе с Б. Вальтером, который был, как уже отмечалось, близок к семье Дюреров. В 1488 г. жена Б. Вальтера Христина стала крестной матерью одной из сестер Альбрехта16.
Когда будущему художнику исполнилось четыре года, семья переехала в большой дом, носивший название «Под крепостью». Здесь была открыта ювелирная мастерская Дюрера с вывеской, на которой были изображены раскрытые двухстворчатые двери. По соседству жили А. Кобергер, М. Вольгемут, Г. Шедель, а позднее И. Нейдорфер и известный деятель гуманистического движения юрист Кристоф Шейрль (1481 — 1522). Это окружение не могло не повлиять на юного Дюрера, которому рано стали близки интересы гуманистов.
Важнейшую роль в формировании личности Дюрера-младшего сыграло общение с жившей ранее по соседству семьей Иоганна Пиркгеймера и детская дружба с его сыном Вилибальдом, в будущем выдающимся деятелем немецкой культуры, который был на год старше А. Дюрера. Эта дружба, связавшая отпрысков семей ремесленника и патриция, с годами укрепившаяся, имела огромное значение для них обоих. Для А. Дюрера она открыла доступ к научным и культурным ценностям гуманизма. В. Пиркгеймер, искренне восхищавшийся его талантом, писал, что это был лучший друг, какого он когда-либо имел на земле17.
Биографы А. Дюрера пытались разгадать секрет этой удивительной дружбы между представителями двух различных сословий, имевших в то время мало общего в образе жизни и мыслей18. Разным было общественное и материальное положение их семей, по-разному видели родители будущее своих сыновей. Но в детские годы, проведенные вместе, родилась та редкая духовная близость между ними, которая уже никогда не прерывалась.
Дюрер прошел хорошую школу ремесленника у своего отца, освоив основы ювелирного дела и, по его собственным словам, «научившись чисто работать»19. Но природа одарила его талантом художника, и у него «появилось больше охоты к живописи, нежели к золотых дел мастерству»20. Нелегко было убедить отца, видевшего в сыне преемника, отказаться от своих планов. Биографы Дюрера, ссылаясь на свидетельства современников, повторяют, что ему лишь с большим трудом удалось добиться у отца разрешения учиться живописи. Сам он, упомянув о недовольстве отца, замечает вскользь: «Все же он уступил мне»21. Это неудивительно, потому что мальчик уже вполне проявил свои замечательные способности. Доказательством является карандашный автопортрет, выполненный им в 1484 г.
В «Семейной хронике» сказано: «...Когда считали 1486 год от рождества Христова, в день св. Эндреса 30 ноября, договорился мой отец отдать меня в ученики к Михаелю Вольгемуту с тем, чтобы я служил у него три года»22. Дюреру было в это время пятнадцать лет, и он был полон желания стать живописцем. По его словам, он старательно усваивал знания, которые мог передать ему учитель — виднейший нюрнбергский художник: «В то время дал мне бог усердия, так что я хорошо учился»23. Считая трудолюбие одним из качеств, необходимых художнику, он писал впоследствии: «В том, что совсем легко, мало искусности, искусное же требует много усердия, усилий и труда, чтобы овладеть им»24. Но, вероятно, обучение любимому делу доставляло ему удовольствие, и поэтому в зрелом возрасте он наставлял будущих художников: «...Искусство живописи легче изучать с любовью и радостью, нежели по принуждению»25. Большую пользу будущему художнику принесла работа в ювелирной мастерской отца. Согласно сообщениям биографов его рука была настолько верна, что он мог провести от руки пером или кистью линию и окружность так точно, как другим удавалось сделать только с помощью линейки и циркуля26.
- 1. Дюрер А. Дневники, письма, трактаты/ Вступительная статья, перевод и коммент. Ц. Г. Нессельштраус. Л.; М.: Искусство, 1957, т. 1, с. 43 — 50.
- 2. Там же, с. 43
- 3. Там же.
- 4. Там же.
- 5. Там же.
- 6. Там же, т. 1, с. 47.
- 7. См. библиография, 218, с. 120 — 159.
- 8. Дюрер А. Дневники, письма, трактаты/ Вступительная статья, перевод и коммент. Ц. Г. Нессельштраус. Л.; М.: Искусство, 1957, т. 1, с. 44.
- 9. Там же, с. 46.
- 10. См. библиография, 194, с. 134.
- 11. Там же, с. 88.
- 12. Там же, с. 47.
- 13. Там же.
- 14. Там же.
- 15. Там же, с. 43.
- 16. Там же, с. 46.
- 17. Там же, т. 2, с. 206.
- 18. См. библиография, 78, 80, 216, 221, 224.
- 19. Там же, т. 1 с. 47.
- 20. Там же.
- 21. Там же.
- 22. Там же.
- 23. Там же.
- 24. Там же, т. 2, с. 122.
- 25. Там же, т. 1, с. 12.
- 26. Там же, с. 212.
Добавить комментарий