Что же все-таки случилось с Уралом? Почему потребовалось к старому железорудному району России, словно к безнадежно больному, звать опытного «доктора» Менделеева и собирать консилиум «врачей», чтобы по всем правилам медицины поставить ему диагноз, да и предложить прогноз?
Урал, старинный кузнечный цех России, к концу XIX века пришел в серьезный упадок, поставивший его на грань экономической катастрофы. Как это произошло?
В семнадцатом и восемнадцатом столетиях Уральский край стал обретать всероссийскую славу, как богатейший, неиссякаемый производитель чугуна и железа. Разведанные запасы железных руд привлекли сюда массы работных людей, способных предпринимателей. Дремучие леса дали прекрасное топливо для выплавки металла. Настойчивость Петра Первого, инициатива промышленников Строгановых, Демидовых и других сделали железорудное дело на Урале главенствующим. Вывозимое по Каме уральское железо стало не только насыщать Россию, но и вывозиться за границу. Уральское тонкое листовое железо отличалось великой чистотой и мягкостью, да и по тем временам значительной дешевизной. Железорудное производство на Урале шло успешно, пока дышал еще патриотический энтузиазм первооткрывателей. В дальнейшем внимание от железорудного производства было сильно отвлечено открытием золота. Косность таможенных законов, крепостничество, превращение железодобычи в источник стяжательства, хищнического выколачивания из Урала частных доходов, — все это предопределило упадок промышленности на Урале. Были, правда, два обстоятельства, которые могли бы снова вдохнуть огонь в остывающее горнило. Одно из них — освобождение крестьян от крепостной зависимости, другое — начало железной промышленности в конкурирующем Донецком крае. И все же они только потревожили Урал, не дали ему новых жизненных сил. Начиная с 1878 года железорудное дело на Российском Юге пошло такими темпами, что к концу века оно далеко опередило традиционное уральское производство. Только за десять лет, предшествовавших экспедиции, производство, к примеру, чугуна в России выросло с 41 до 136 миллионов пудов, но произошло это не за счет Урала. Здесь оно выросло только с 22 до 41, в то время как на юге России оно увеличилось с 5 до 61 миллиона пудов. Одна только эта нехитрая арифметика приводила в трепет специалистов. И уж конечно, не могла не волновать одного из крупнейших экономистов России — Менделеева. Вот почему Дмитрий Иванович, отправляясь на Урал, спрашивал себя и горнопромышленных деятелей и финансовых деятелей России:
— Почему, несмотря на новый, явно покровительственный таможенный тариф 1891 года, Урал как старый центр нашей железной промышленности не стал во главе движения и уступил Югу первенство?..
А главные задачи своей экспедиции определил в следующих вопросах:
— В чем должно искать причину медленного развития железного дела на Урале?
— Какое количество чугуна и железных товаров можно ожидать впредь от Урала, исходя из его естественных запасов, если переработка руд достигнет там возможно полного своего развития?
— Могут ли быть и насколько дешевле железные товары на Урале?
— Какие правительственные мероприятия могут содействовать удешевлению и возрастанию производства чугуна, железа и стали на Урале?
— Какое при этом значение могут иметь казенные уральские заводы, руды и леса?..
Среди ученых, государственных и общественных званий и титулов Менделеева был один, обязывающий блюсти развитие российского хозяйства, — почетный член совета торговли и мануфактур. Но Менделеев, несмотря на почтенный возраст и болезни, ехал на Урал не столько по должности, сколько по патриотическому велению сердца — во имя будущего России.
Добавить комментарий